мне кажется, я могла бы быть исследователм творчества Марека Хласко.
я бы сообщила всем, что у него чудеснейшая автобиографическая повесть "Красивые, двадцатилетние", что у него никудышние, чрезмерно искусственные, мертворожденные рассказики - те первые, что он писал в Польше
что в повестях, написанных в израиле, - "В день смерти Его" и "Обращенный в Яффе" - виден его путь к большому писателю
что приди он ко мне с рассказом "Красивая девушка", я бы сказала - давай, марек, пиши, а главное живи побольше и посочнее
что еще посоветовать писателю, нужно стараться как можно чаще жить, а не существовать
но биография Марека и жизнь заканчиваются в его 35 лет, он не достиг вершины
но некоторые его строчки я теперь знаю наизусть

"Как я уже сказал, жить можно, если ты способен совершать безумные поступки. В Италии меня арестовали за стрельбу в общественном месте: рассвирепев, я попытался шлепнуть одного типа, заявившего, что без причины шесть миллионов людей не убивают - разговор шел о евреях. Назавтра следователь спросил у меня:
- Вы хотели его убить
-д а, - сказал я. - И хотел поглядеть на итальянского судью, который посадит меня за то, что я пытался защитить память о шести миллионах замученных.
Следователь посомтрел на меня долгим взглядом - и отдал мои вещи; опять посмотрел - и отдал пистолет".